Был один еврей, который верил в Бога. Он обличал лукавство и обман раввинов, законоучителей еврейских в том, что они говорили одно, а делали другое. В добавок, он был очень популярен в народе, потому что исцелил многих людей. Люди за ним ходили толпами. Вдобавок он объявил себя Машиахом, чем стал как кость в горле руководителям нации, испугавшимся не на шутку за свою собственную власть. Потому что, если бы в том момент был праймериз, то на его фоне им бы не светило ничего. Но он вовсе не хотел власти, а хотел лишь одного - чтобы люди примирились с Богом. Его, как известно, распяли. А он, жив курилка! Воскрес на третий день. Но явился по воскресении не всем, а только своим ученикам. И сказал им что-то такое, что они пошли по всему миру и сделали веру в Него движущей силой человеческой истории.
Был другой еврей, который не верил в Бога, и которого нелегкая занесла на Дальний Восток. И который вообще ничего не знал о своем еврействе, хотя его окружающие дразнили жидом порхатым. Сначала его это удивляло, потом злило, но в конце концов он решил разобраться, за что его так?
Стал изучать разные мудрые книжки, прочел и Библию, из которой он узнал, почему он собственно оказался на Дальнем Востоке и за что его дразнят жидом порхатым. Оказалось, что евреи - это избранная нация и отличаются от других тем, что состоят в завете с Богом. Что они должны быть положительным примером для всех и указывать им светлый путь. В этом их предназначение. Не любят же их за то, что они не являются положительным примером для всех, а скорее - отрицательным, и вовсе не указывают светлую дорогу, а скорее темную. За что и были наказаны судьбой и рассеяны по свету.
Так второй еврей понял, кем он должен быть по жизни и стал искать Бога. На этом пути Богопознания второй еврей встретился с первым и понял, что тот действительно воскрес, как о нем и написано в Библии. И первый еврей оказал неоценимую услугу второму тем, что привел и примирил его с Богом. Так второй еврей стал верующим и так он ощутил себя полноценным евреем.
А затем второй еврей решил уехать в Израиль. И когда приехал, то понял, что несмотря на давность лет, что прошли с момента жизни там первого еврея, его по прежнему так же люто здесь ненавидят, как и раньше. За что евреев собственно и не любит весь мир. Второй еврей даже мог бы и не попасть в Израиль, если бы ему не повезло и в посольстве у него бы прямо спросили - верит ли второй еврей в первого? Но ему "повезло", у него не спросили, он лишь написал в анкете в графе "вероисповедание" - "светский", потому что действительно, к тому времени "не был, не состоял, не участвовал".
В Израиле второй еврей увидел, что имя первого еврея вообще запрещено произносить, вера в него считается недопустимой, и вообще - смертью для еврея. И вместе с тем, что все, что говорил первый еврей о раввинах и руководителях нации остается актуальным и верным. То есть, что евреи, показывая внешнее богопочитание, на деле "от шабата до шабата обманывают брата". Он увидел, что евреи так же ненавидят друг друга, богатые дискриминируют бедных и закрывают свои сердца перед ними, что одни евреи считают себя истинными, а вторых таковыми не признают и превозносятся над ними.
И тогда второй еврей стал говорить. Нет, не первому еврею, а тем своим соплеменникам, кто считает себя первыми и истинными, что, мол, ребята, так дело не пойдет. Что история имеет обыкновение повторяться. Что если вы были рассеянными и униженными, а теперь вот возгордились и воротите свой нос, и забыли, все, что было с вами в галуте и сами стали беззаконничать, то недолго вам так сладко жить.
И что без первого еврея вам ничего не светит ни в этом мире, ни в будущем. За что ох и невзлюбили соплеменники этого второго еврея, ну почти, как первого. Впрочем, это уже отдельная история.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Первый, второй и третьи...
Нужно заметить, что третьи много чего сделали, чтобы оказаться в Земле Израиля.
И опять же если третьи слепы, то какие вопросы у второго ?
маго мет
2012-07-21 08:42:15
слабо разбираюсь в вопросах еврейства.
но второй - борец!
а первый - явный слабак и неудачник!как же он сподобил второго на силу?
тут правда некоторые четвёртые чтобы отвлечь внимание завели речь о третьих...
не посчитайте пятым!
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
